Творчество Вианне Хальтера понравится далеко не каждому. Идеи для часов этот швейцарец с французскими корнями черпает из своих многочисленных интересов, которые охватывают самые разные сферы. От астрономии и научной фантастики, до комиксов и сложных научных изысканий Авраама-Луи Бреге. Но независимое часовое дело на то и независимое, чтобы представлять нестандартный взгляд на искусство создания часов.
Вианне Жан Жозеф Хальтер (Vianney Halter) родился в 1963 году в пригороде Парижа. Отец мальчика работал машинистом поезда на железной дороге Сан-Лазар и, по словам Хальтера, мог починить абсолютно все. От него будущему часовщику и передалась страсть к механике. Правда, работать ему предстояло не с большими, а с совсем маленькими «железками».
Вианне Жан Жозеф Хальтер (Vianney Halter) родился в 1963 году в пригороде Парижа. Отец мальчика работал машинистом поезда на железной дороге Сан-Лазар и, по словам Хальтера, мог починить абсолютно все. От него будущему часовщику и передалась страсть к механике. Правда, работать ему предстояло не с большими, а с совсем маленькими «железками».
Учиться в обычной школе парню не нравилось от слова совсем. А вот изучать мир через призму часового искусства зашло на ура. Именно поэтому в 1978 году Хальтер поступил в Парижскую часовую школу. Чтобы туда добраться, подростку приходилось тратить на дорогу по 4 часа в день, но это его ничуть не смущало. В это время он мог читать любимую фантастику или просто мечтать. Идеи, которые рождались под стук колес, позже пригодились ему в работе.
Еще будучи студентом, Вианне Хальтер переехал в Париж и занялся типичной для молодых часовщиков подработкой – реставрацией антикварных часов. В первое время он работал под началом опытных мастеров, но уже через 3 года открыл собственную мастерскую в 3-м округе, параллельно сотрудничая с аукционными домами. Однако Париж оказался слишком дорогим городом, и часовщик стал подумывать о том, чтобы перебраться в Бангкок. В 1980-х в столице Таиланда динамично развивался бизнес, и Хальтер с его талантами мог бы неплохо заработать.
Еще будучи студентом, Вианне Хальтер переехал в Париж и занялся типичной для молодых часовщиков подработкой – реставрацией антикварных часов. В первое время он работал под началом опытных мастеров, но уже через 3 года открыл собственную мастерскую в 3-м округе, параллельно сотрудничая с аукционными домами. Однако Париж оказался слишком дорогим городом, и часовщик стал подумывать о том, чтобы перебраться в Бангкок. В 1980-х в столице Таиланда динамично развивался бизнес, и Хальтер с его талантами мог бы неплохо заработать.
Все изменило знакомство с Франсуа-Полем Журном. В 1989 году ныне знаменитый коллега по цеху предложил Хальтеру перебраться в Швейцарию и присоединиться к его проекту THA (Techniques horlogères appliquées). Так он оказался в Сен-Круа, где 4 года создавал часы для таких компаний как Breguet, Audemars Piguet, Mauboussin, Jaquet Droz и Franck Muller.
В 1994 году пути Хальтера и Журна расходятся – поговаривают, всему виной непростой характер обоих. Мастер открывает собственную мануфактуру Janvier SA, которая поначалу продолжает заниматься субподрядом. В 1996 году из-за азиатского кризиса его компания фактически остается без заказов и Хальтер берет вынужденную паузу в карьере. В это время он осваивает игру на пианино и впервые задумывается о том, чтобы вывести на рынок собственные часы.
В 1994 году пути Хальтера и Журна расходятся – поговаривают, всему виной непростой характер обоих. Мастер открывает собственную мануфактуру Janvier SA, которая поначалу продолжает заниматься субподрядом. В 1996 году из-за азиатского кризиса его компания фактически остается без заказов и Хальтер берет вынужденную паузу в карьере. В это время он осваивает игру на пианино и впервые задумывается о том, чтобы вывести на рынок собственные часы.
В 1998 году при поддержке Филиппа Дюфура на выставке в Базеле Вианне Хальтер представит часы Antiqua Perpetual Calendar. Пресса тут же окрестит их часами капитана Немо. Хальтер спорить не будет – у него получился аксессуар, будто сошедший со страниц романа Жюля Верна. На массивном асимметричном корпусе с лихвой хватало место 4 иллюминаторам разного размера, в которых отображались время, дата, день недели, месяц и цикл високосных лет. По тем временам это был чрезвычайно редкий тип вечного календаря, который мгновенно переключал дату и день недели каждую полночь. За основу Хальтер взял ультратонкий автоматический механизма фабрики Nouvelle Lémania. Первой реакцией на новинку было недоумение, но уже к концу выставки заказы стали поступать один за другим.
В 2000 году по рекомендации Филиппа Дюфура Альтера примут в члены Академии независимых часовщиков. С началом 3-го тысячелетия послужной список мастера пополнится участием в двух масштабных проектах. Первый назывался «Faces of Times» и объединял 7 часовых мастеров, которые должны были создать 7 моделей часов для последующей продажи на аукционах. Проект курировала известная немецкая фирма Goldpfeil, для которой Хальтер в сотрудничестве с дизайнером Паскалем Паже создал две модели. Одна из них – часы Goldpfeil Vianney Halter Seven Masters Jump Hour. Это была модель с функцией прыгающего часа и индикатором фаз луны. По стилю часы напоминали фотокамеры 1950-х годов.
Второй проект более известен широкой публике. Речь идет о знаменитых часах серии Harry Winston Opus. Вианне Хальтер занимался разработкой модели Opus 3. Получив карт-бланш от тогдашнего руководителя проекта Макса Бюссера, Хальтер снова привлек к работе Паскаля Паже. Этот творческий дуэт развил идею модели Antiqua, поместив часы в прямоугольный корпус. Вместо стрелок на условном циферблате расположились 3 пары окошек, в которых отображались часы, минуты и дата.
После того, как 3-й Opus представили на часовом салоне Baselworld 2003, на все часы серии тут же поступил предзаказ. Осенью детище Хальтера чествовали на Женевском гран-при часового искусства (GPHG), где модель Opus 3 получила премию в категории «Инновации». Однако позже выяснилось, что наделавшая шума новинка нуждается в серьезной доработке. Как оказалось, часам не хватало энергии для постоянного переключения индикаторов.
Никто и предположить не мог, что процесс доработки затянется на целых 7 лет. За это время Хальтер выйдет из проекта. Доводить его идею до ума будет Фредерик Гарино – тогдашний директор по разработкам в конструкторском бюро Renaud et Papi. К счастью, все заказчики дождутся благополучного завершения проекта в 2010 году.
За это время Вианне Хальтер успеет представить еще парочку часовых «монстров». Так, в 2007 году увидит свет модель Cabestan, созданная в тандеме с Жаном-Франсуа Рюшонне. Если что, Рюшонне – тот самый безумный креативщик, который разрабатывал дизайн TAG Heuer Monaco V4 Concept Watch с ременным приводом и Double Tourbillon для Breguet.
За это время Вианне Хальтер успеет представить еще парочку часовых «монстров». Так, в 2007 году увидит свет модель Cabestan, созданная в тандеме с Жаном-Франсуа Рюшонне. Если что, Рюшонне – тот самый безумный креативщик, который разрабатывал дизайн TAG Heuer Monaco V4 Concept Watch с ременным приводом и Double Tourbillon для Breguet.
В этих часах старые друзья тоже изрядно покреативили, оттолкнувшись от морской темы. Свое название модель получила за визуальное сходство открытого калибра с кабестаном – механизмом, который используют в судоходстве для передвижения грузов. Трехмерная конструкция часового кабестана включает четыре алюминиевых цилиндра. Верхний цилиндр слева показывает запас хода, на цилиндре справа отображаются часы и минуты. Нижний цилиндр справа – не что иное, как индикатор секунд. Между ними втиснут вертикальный турбийон. Все это сумасшествие оснащено фузейно-цепной передачей и размещено в титановом корпусе (46 х 36 х 15 мм) весом 230 граммов.
При участии Хальтера создавалась и вторая версия модели – Cabestan Nostromo. На этот раз Рюшонне вдохновился космическим кораблем из фильма «Чужой». Для пущего эффекта в часы решено было добавить подсветку, причем не только на цифры и детали механизма, но и на необычный каучуковый ремешок.
Вслед за моделью Cabestan будут представлены часы Trio Grande Date в массивном прямоугольном корпусе, который напоминает слиток золота. Стилистически модель продолжает традиции дизайна Antiqua. Разве что календарные индикации здесь представлены только датой. Указатель даты расположен на двух индикаторах в правом нижнем углу корпуса. Рядом – счетчик секунд. Специально для этой модели Хальтер разработал механизм VH 205 с независимой настройкой даты.
В 2008 году Вианне Хальтер сделал неожиданный ход, представив клон уникальных часов, разработанных для компании Goldpfeil. При всей своей похожести на Antiqua (я имею в виду, в плане дизайна) модель Stellarium выглядит совершенно по-другому. Хальтер снова реализовал в часах идею с раздельными индикаторами, но на этот раз они расположены не на корпусе, а как будто образуют его. Корпус у модели платиновый. Индикацию часов и минут здесь дополняют указатель лунных фаз и совершенно неожиданный для механических часов термометр.
Финансовый кризис 2008 года нанес компании Janvier тяжелый удар. Чтобы поправить дела и иметь возможность творить дальше, Хальтеру срочно требовалось придумать что-то новое. Помогло увлечение фантастикой. После просмотра сериала «Звездный путь» часовщик задумался над тем, какими могли бы быть часы, которые человек захочет взять с собой в космос. Ответ на этот вопрос он представил в 2013 году. Модель, получившая название Deep Space Tourbillon, по популярности затмила даже его легендарные Antiqua.
По задумке Хальтера и швейцарского дизайнера Жереми Сенггена космическая станция Deep Space 9, на которой происходят события сериала, преобразилась в трехосный турбийон. Конструкцию турбийона, которую Хальтер назвал колыбелью (помните высказывание Циолковского про «колыбель человечества»?), поместили в 46-миллиметровый корпус из титана. Внутренняя каретка в часах совершает полный оборот вокруг своей оси за 40 секунд. Перпендикулярная ей средняя каретка вращается по горизонтали со скоростью один оборот каждые 6 минут. И, наконец, вся конструкция полностью проворачивается в плоскости механизма за 30 минут. Коллеги по часовому цеху высоко оценили творческую смелость Хальтера: осенью 2013 года часы Deep Space Tourbillon получили Женевский гран-при часового искусства в категории «Инновации».
Еще сложнее устроена модель Deep Space Resonance. В ее основе лежит все тот же трехосный турбийон, но конструкция имеет не один, а два узла баланс-спираль, которые работают в акустическом резонансе друг с другом. На создание часов Хальтера вдохновило устройство освоенного им пианино с резонирующими струнами и предсказанные Эйнштейном гравитационные волны.
Блок с турбийоном в этих часах включает 371 деталь. Так же как и в Deep Space Tourbillon, скорость вращения средней каретки и всей конструкции составляет 6 и 30 минут, а вот внутренняя каретка турбийона совершает полный оборот не за 40, а за 60 секунд.
Прочитать время на часах – настоящая головоломка. В верхней части циферблата расположен указатель часов с 15-минутными интервалами. Для более точного определения времени понадобится шкала внизу циферблата. Это так называемая шкала Вернье – точное значение времени в минутах здесь нужно смотреть по рискам, которые выстраиваются в одну линию. Сообразив, что это слишком сложно, господин Хальтер клятвенно обещал, что на серийных экземплярах все будет понятнее. Что ж, поживем-увидим.
Ежегодно компания Вианне Хальтера выпускает не более 20-30 экземпляров часов. Их ретро-футуристическая эстетика обычно по душе любителям аксессуаров в стиле стимпанк. К слову, больше всего таких любителей в Японии, США и Сингапуре, хотя 3-й Opus и Deep Space Tourbillon сделали имя Хальтера известным всему часовому миру.
Мастер давно вывел для себя формулу идеальных часов, в которых должны сойтись 3 компонента. Первый – сильная концептуальная идея, которая в идеале должна быть сформулирована одним предложением. Второй – интересный дизайн, в котором каждая деталь находится на своем месте и имеет единственно верное с точки зрения эстетики решение. Третий – идеальное исполнение. Не будь в его часах какого-то из этих 3 компонентов, думаю, он бы наверняка решил, что весь его творческий путь длиной в 40 лет попросту не имеет смысла.
Мастер давно вывел для себя формулу идеальных часов, в которых должны сойтись 3 компонента. Первый – сильная концептуальная идея, которая в идеале должна быть сформулирована одним предложением. Второй – интересный дизайн, в котором каждая деталь находится на своем месте и имеет единственно верное с точки зрения эстетики решение. Третий – идеальное исполнение. Не будь в его часах какого-то из этих 3 компонентов, думаю, он бы наверняка решил, что весь его творческий путь длиной в 40 лет попросту не имеет смысла.
