Весна 2025 года началась с печального события: 7 марта на 85 году жизни умер Жан-Пьер Хагманн. С его уходом часовая индустрия потеряла, пожалуй, самого известного и самого плодовитого мастера по изготовлению часовых корпусов за последние 50 лет. Да, мы обычно пишем о часовщиках, дизайнерах или талантливых управленцах. Такие люди как Хагманн частенько остаются в тени и не получают должного признания. Но поверьте, жизнь этого человека стоит того, чтобы о ней рассказать.
Поиски себя
Жан-Пьер Хагманн родился в 1940 году в Женеве. В 1956 году закончил Женевскую школу изящных искусств, получив образование ювелира. Работать по профилю начал в компании Ponti Gennari, в бывших помещениях которой сегодня располагается музей Patek Philippe. Поскольку в 1950-е спрос на ювелирные изделия был небольшим, Хагманн ненадолго ушел из профессии, решив попробовать себя в разных областях.
Сначала он подал заявку в ледовый театр Holiday on Ice, где выступал на коньках в роли клоуна. Затем 2 года ремонтировал кофемашины в одном из бистро Женевы. Позже работал механиком в мастерской по ремонту гоночных мотоциклов. Перед тем, как полностью погрузиться в производство часовых корпусов, успел сконструировать несколько парусных лодок, построить парочку самолетов и поработать в качестве ювелира со знаменитой фирмой Gay Frères.
Карьера Хагманна в часовом секторе стартовала в 1968 году с работы у изготовителя корпусов Гюстава Брера. С 1971 года он оттачивал навыки буатье (фр. «мастер по изготовлению корпусов») в компании Jean Ecoffey & Fils. Поначалу эта фирма занималась производством цепочек и браслетов для часов, но увидев конструкторский талант Хагманна, открыла целый отдел по выпуску корпусов. За короткое время мастер создал для него все необходимое оборудование и организовал автоматизацию рабочих процессов.
Наследие мастера
К началу 1980-х годов Хагманн созрел для открытия собственной мастерской. Его первым клиентом стал небезызвестный Свенд Андерсен. За ним последовал Жан-Клод Бивер, который в те годы активно реанимировал компанию Blancpain. А дальше в послужном списке знаменитого буатье отметились практически все крупные производители швейцарских часов и множество тех, кого мы сегодня знаем как независимых часовщиков.
В качестве яркого примера последних можно привести Franck Muller. Для этой компании Хагманн изготовил знаменитый корпус Cintree Curvex (1991) и должным образом упаковал одно из ранних творений бренда – первые наручные часы с турбийоном (1984).
В часовой индустрии Хагманн был известен, прежде всего, как мастер по изготовлению корпусов для минутных репетиров. Говорят, что его репетиры имеют особое звучание, как будто этот человек знал какие-то секреты часовой акустики. Секреты если и были, то они давно известны всем, кто хотя бы немного знаком с часовой сферой.
Сам мастер, к примеру, говорил, что чем меньше корпус, тем лучше он звучит. Из всех материалов для изготовления репетиров предпочитал золото, в частности, розовое, которое гораздо мягче плотной платины, но жестче любого другого золота. А еще так удачно модифицировал гашетку минутного репетира, что его изобретение взяли на вооружение, наверное, все коллеги мастера по часовому цеху. Если стандартная гашетка фиксируется на корпусе изнутри при помощи винта, то у Хагманна это подвижный ползунок, под который в корпусе проделана канавка.
По некоторым данным на счету Жана-Пьера Хагманна около 1500 корпусов, примерно треть из которых были созданы для компании Patek Philippe. Особую известность в среде коллекционеров получили модели с референсами 3974, 3979 и 5029, для которых было изготовлено 80,80 и 75 корпусов соответственно. Пожалуй, самая известная из них, это Ref. 3974 – минутный репетир с вечным календарем, выпущенный в 1989 году к 150-летию бренда.
Впрочем, не менее известными можно считать и карманные часы Star Caliber 2000, выпущенные на рубеже тысячелетий. По одним сведениям эти двухсторонние часы с 21 сложной функцией в механизме были изготовлены пятью комплектами по 4 модели в каждом. По другим данным для серии Star Caliber 2000 Хагманн сделал 26 корпусов, и только один из них был возвращен мастеру для корректировки.
Интересно, что сам буатье наиболее сложными в изготовлении считал вовсе не корпуса минутных репетиров, а корпуса карманных часов, оснащенные откидной задней крышкой. На английском языке такие корпуса принято называть Hunter case, а на французском они называются забавным словом «savonette», что можно перевести как «маленькое мыло» или «мыльце».
В прошлом в изготовлении корпусов типа Hunter case было задействовано до 5 разных мастеров. Самым сложным компонентом такого корпуса является пружинная откидная крышка. Открываться такая крышка должна бесшумно – в идеале под углом 82 градуса. Закрываться плотно, но без лишней силы. На то, чтобы довести такую конструкцию до ума, уходит до 2 часов.
Клеймо JHP, Vacheron Constantin и работа с Akrivia
Думаю, очевидно, что господин Хагманн относился к мастерам старой школы, т.е. многое, если не все, делал по старинке, с помощью карандаша, бумаги и собственных рук. Более того, его мастерская была одним из немногих вертикально интегрированных предприятий в отрасли. Другими словами, весь процесс производства корпуса от создания чертежей до штамповки и отделки выполнялся без привлечения сторонних специалистов.
В какой-то момент имя мастера превратилось в знак качества. Корпуса Жана-Пьера Хагманна можно узнать по личному клейму буатье на внутренней стороне ушек. Прозвучит пафосно, но это чистая правда: гравировка с инициалами JHP давно стала предметом охоты для коллекционеров. Если аукционистам удается найти экземпляр с тремя заветными буквами, это автоматически повышает стоимость часов на аукционе.
В 2016 году мастер продал свое женевское ателье одному из давних клиентов, компании Vacheron Constantin. После этого он в течение нескольких лет приходил туда каждый день, чтобы передавать свой богатый опыт инженерам бренда.
Забавно, но как только Хагманн задумался о том, чтобы уйти на пенсию, на горизонте у него замаячил новый проект. В 2019 году Реджеп Реджепи предложил мастеру делать корпуса для его бренда Akrivia. Чем молодой часовщик так зацепил опытного буатье неизвестно, но Хагманн решил вернуться к любимому делу.
Первыми часами Akrivia с фирменным клеймом Хагманна стала модель Chronomètre Contemporain, представленная в 2019 году на аукционе Only Watch. До самой своей смерти мастер работал преимущественно с Реджепом Реджепи, не изменяя своему принципу всегда находить наиболее простое и эффективное решение.
Признание, хобби и последние проекты
Жан-Пьер Хагманн стал одним из немногих мастеров своего дела, кто все-таки получил признание. В сентябре 2024 года он удостоился премии Prix Gaïa в категории Artisanat et Création (Ремесленное мастерство и творчество). Некоторые считают эту награду аналогом Нобелевской премии в часовой индустрии. Ее ежегодно вручает Международный музей часового искусства в Ла-Шо-де-Фоне, отмечая людей, внесший исключительный вклад в часовое дело.
Получая награду, в своей благодарственной речи Хагманн гордо, но скромно отметил: «За свою долгую карьеру я усовершенствовал практически каждый этап производства корпусов ручной работы». И тут же добавил: «Я, вероятно, последний производитель корпусов в Швейцарии, который до сих пор владеет всеми традиционными этапами и методами производства».
Часовая Нобелевка стала не последней наградой в карьере Хагманна. Спустя всего два месяца, в ноябре, мастера отметили специальным призом Женевского гран-при часового искусства, который в народе называют часовым Оскаром. Представляя Хагманна на церемонии награждения, председатель жюри GPHG Ник Фоулкс сказал следующее:
«Его резюме читается как справочник великих имен часового искусства XX века. Будучи мастером по изготовлению корпусов, он участвовал в создании некоторых из самых важных часов современности».
Если у вас сложилось впечатление, что у господина Хагманна не было других интересов, кроме работы, то вот вам интересный факт. Оказывается, мастер увлекался ездой на гоночных мотоциклах. И увлечение у него было, что называется с размахом. Он покупал и чинил сломанные байки так профессионально, что некоторые экземпляры после его реставрации работали лучше, чем когда только сошли с конвейера.
Самым старым экземпляром в числе таких приобретений стал мотоцикл 1913 года выпуска, реставрация которого заняла у Хагманна целый год. Неизвестно, удалось ли в итоге мастеру прокатиться на этом мотодинозавре, но то, что он принимал участие в мотогонках, это точно. По словам самого Хагманна это было ралли в Непале, где рулить пришлось ни много ни мало через Гималаи.
Со слов друга Жана-Пьера Хагманна, известного аукциониста Гельмута Кротта, за считанные дни до смерти он планировал запуск новой мастерской на заводе по производству браслетов Laurent Jolliet, а также получил заказ на изготовление прототипов корпусов для возрожденного бренда Universal Genève. Кажется, перед нами пример того, как использовать данный Богом талант на полную катушку. Но ведь только так и нужно жить. Согласны?
